 |
 Вызовы времени и социальные инициативы в политической сфере России*
Гребениченко Сергей Фёдорович
академик Российской академии естественных наук (РАЕН), доктор исторических наук, профессор, член Международного союза профессиональных журналистов IFJ (Брюссель), член Правления Фонда системного анализа и социально-экономического проектирования (ФСА);
Давыдов Валентин Петрович
доктор философских наук, член Философского общества России, государственный советник Российской Федерации, член Экспертного совета Института социальных инициатив (ИСИ), научный консультант Общественной кафедры социального проектирования при ИСИ.
Человечество в последнее десятилетие столкнулось с резким обострением глобальных проблем. Это - и неконтролируемое со стороны правительств и межгосударственных организаций распространение оружия массового поражения. Это - и экологические угрозы цивилизации. Это - и обеспечение продовольствием и питьевой водой населения целых регионов. Это - и усугубляющийся разрыв между бедными и богатыми странами. Это - и межконфессиональные противоречия. Это - и международный терроризм, как реакция на непродуманную политику органов государственной власти, межправительственных и транснациональных структур 1.
В таких условиях, во-первых, устойчивое развитие общества во многих странах уже все более связывается не с всесилием рыночных механизмов, а с усилением контролирующих функций государства, прежде всего, за производством и потреблением в сочетании с демократизацией социума, развитием социальных и гражданских инициатив и, главным образом, с расширением функций самоуправления.
Во-вторых, и это следует отметить особо, модель либерально-демократического устройства с приоритетом личного по отношению к общественному объективно начинает сменяться в мире социально ориентированной моделью, уравновешивающей интересы личности и общества. И роль института местного самоуправления в этой связи также закономерно становится чрезвычайно важной и, видимо, знаковой.
Попытаемся рассмотреть диалектику взаимодействия этих двух аспектов проблемы на фоне преобразований, происходящих в современной России.
Усиление контролирующих функций государства, вроде бы, на первый взгляд, очевидно. Однако его наступление на олигархов, активизация правоохранительных органов в попытках обуздания коррупции, ужесточение борьбы с терроризмом, ограничение "притязаний на власть" средств массовой информации ("четвертая власть" не должна де быть выше каждой из трех других разделенных властей2) можно рассматривать, а многие эксперты так и квалифицируют, и как тенденцию к авторитаризму. Между тем, если брать в совокупности проблематику насущных задач на данном этапе развития российского общества, то нельзя не видеть, что в определенной мере их решение объективно требует наведения элементарного порядка в стране.
Именно в различном понимании "правыми" и "левыми" способов решения задач поднятия экономики, удвоения в среднесрочной перспективе национального валового внутреннего продукта, повышения уровня жизни населения и ликвидации нищеты целых страт россиян, усиления обороноспособности страны, вхождения ее в пул современных, определяющих развитие мира государств и состоит основное политическое противоречие. В обществе растет понимание того, что без решения этих задач в самое ближайшее время Россия может навсегда оказаться на задворках мировой истории.
Этим-то и объясняется небывалая острота не только внешне явного, но и глубоко скрытого противоборства общественных сил3, обнаружившее себя на этапе недавних парламентских выборов, и которое очевидным образом, безусловно, проявится, причем в гораздо большей степени, в период "избирательной гонки" за президентское кресло. Это только кажется, что с четвертыми президентскими выборами уже все ясно и безальтернативно. Буквально все основные участники политического процесса сегодня отдают себе полный отчет в том, что результаты и тех, и других выборов могут вдруг четко определить пока неоднозначный вектор движения России на целые десятилетия.
Позиция "правых" состоит в том, что решение означенных проблем находится на пути как раз маргинализации роли государственных институтов и превалирования свободного рынка и безбрежной, неконтролируемой демократии, понимаемой как "разрешено все, что не запрещено законом".
Позиция условно "левых" (к которым, кстати, "правые" относят и центристов) состоит, напротив, в том, что решить нынешние проблемы можно только на пути последовательного наведения порядка достаточно жесткими способами и методами.
Кто из них прав? Как ни странно, и те, и другие. Поскольку без последовательного развития демократических начал невозможно продвижение вперед; но и без действенного, эффективного управления этим процессом он может привести как раз к обострению существующих и появлению еще более сложных проблем. А это уже вопрос существования России как независимого и единого государства. Примеров тому в современном мире, тем более, за последнее десятилетие накопилось достаточно.
Конечно, за различными подходами лежат экономические интересы. Другое дело, какие - корпоративные или государственные? Или внешних сил?
Характерно, что "правые" вполне откровенно и публично высказываются за замену задачи удвоения ВВП либо "борьбой с бюрократией", как главным препятствием развития частного бизнеса, либо "реформой естественных монополий".
Именно от решения вопроса о роли государства зависит решение и проблем демократизации, гражданского общества и местного самоуправления. В самом общем виде "уход" государства от непосредственного руководства общественными процессами стимулирует развитие гражданского общества и местного самоуправления. И напротив. Но это пока чисто теоретически.
Каково же может быть конкретное решение? По-видимому, истина лежит посередине. Искусство политики состоит в максимальной реализации возможного. В данном случае речь идет о проведении такой политической линии, которая решала бы стоящие перед страной проблемы путем опосредованного управления демократическими процессами4. Без развития демократии решение этих проблем попросту невозможно; но без управления развитием демократии попытка их решения может привести к возникновению энтропийных эффектов.
Именно в этом и состоит "новый курс" Путина. Он начал определяться весной-летом 2003 г. и фактически сформулирован осенью. "Наша цель… навести порядок в стране. И мы будем это делать последовательно и жестко…" - эта фраза В. В. Путина на заключительной пресс-конференции саммита ЕС-Россия в ноябре 2003 г. - ключ к пониманию происходящих и грядущих в стране событий.
Перспективная же цель - построение в достаточно короткие сроки сильного современного социального государства с рыночной экономикой. Его основные положения уже можно сформулировать. Ключевым из них в политической сфере, что сейчас уже очевидно, является факт наличия такой "асимметричной" партийной системы, в которой на фоне нескольких инициированных различными социальными слоями общественно-политических объединений фактически блистательно господствует сильная "партия власти".
Но вот здесь как раз большая проблема. В своем нынешнем социальном составе "Единая Россия" - не та партия, которая после марта 2004 г., т. е. после 4-тых выборов Президента России будет нужна обществу в обозримой перспективе трех-четырех лет и особенно накануне 5-тых президентских выборов. Сегодня, несмотря на казалось бы убедительную победу на парламентских выборах 2003 г. (вопрос только в том, какими средствами и административным ресурсом она была достигнута?), "Единая Россия" по-прежнему аккумулирует в латентной форме логистические взгляды создателя одного из ее праобразов образца 1999-го года - бывшего заместителя Секретаря Совета Безопасности РФ, а стало быть, одного из "главных координаторов" всех спецслужб и силовых структур страны Б. А. Березовского. В результате эта партия по своему составу не отражает даже приблизительно социальной структуры России и, значит, не вполне представляет интересы и чаяния основных страт населения, а, увы, пока являет собой искусственный и в этом смысле невразумительный конгломерат из:
слабо "вписавшейся" в раздел государственной собственности 1992-1999-х годов и, следовательно, "жадной до неё" части прежней номенклатуры5;
сотрудников действующего резерва и доверенных лиц, по меньшей мере, 11-ти специальных служб и "политических представителей" 5-ти силовых структур6;
лобби "пропрезидентски" настроенных олигархов (в их числе, разумеется, и руководителей ряда субъектов РФ), а также прочих корыстолюбцев, которые всегда держат "нос по ветру"7.
Отсюда задача - до 2008 г. создать действительно нужную народу "партию власти": партию с таким социальным составом, который отражал бы стратификацию общества и, следовательно, воспринимался бы россиянами (а не вызывал "социальную изжогу"); партию, которая знала бы интересы россиян и смогла бы прогнозировать и регулировать общественные процессы. "Партия власти" такого профиля самим своим существованием, правда, при всех прочих обстоятельствах, могла бы усилить не только декларируемую социальную роль, но и, вообще-то, социальную ответственность государства.
По сути, это знаменует собой определенный "возврат", "откат" за счет взятия из советского опыта его положительных черт. Речь идет, во-первых, о сильной руководящей партии, условно говоря, такой, как в недалеком историческом прошлом, но с которой уже по-новому - через демократические институты - общество сможет всегда спросить. Во-вторых, - о ликвидации чрезмерного, если не сказать чудовищного, не виданного в цивилизованном мире разрыва между бедными и богатыми, попросту подталкивающего страну к социальному взрыву. В-третьих, - о реальной, а не бюрократически декларативной социальной защите населения. В-четвертых, - о массовой доступности образования и медицинского обслуживания. В-пятых, - о поддержке науки, просвещения, культуры.
Все это естественным образом влечет за собой:
частичную национализацию добывающих компаний (прежде всего, в нефтегазовом комплексе, хотя и не только в нем), а также объектов энергетики;
увеличение доли государства в компаниях со смешанным капиталом;
государственный контроль деятельности крупнейших компаний путем назначения на их руководящие должности федеральных служащих, которые будут "распоряжаться, но не владеть";
введение так называемых рентных платежей для субъектов добычи полезных ископаемых и природных материалов;
увеличение налогового бремени крупного капитала;
стимулирование через налоговые условия развития среднего и малого бизнеса;
всемерную поддержку мелкого предпринимательства, особенно в производственной сфере;
привлечение иностранного капитала под жестким контролем государства;
усиление правоохранительных органов и прокуратуры, расширение их функций с целью обеспечения эффективности борьбы с различного рода правонарушениями, прежде всего, в сфере экономики.
С определенной степенью допуска можно сказать, что это - модернизированный к евразийским условиям России "китайский алгоритм". Некоторых это может напугать…. Однако, исходя из наших проблем, - это не самый плохой вариант государственного капитализма.
Соответственно этому, по всей видимости, должна решаться и проблема построения гражданского общества. Без развитого и независимого гражданского общества демократия может выродиться в авторитарный или даже тоталитарный режим. Гражданское общество (civil society), как совокупность дееспособных добровольных общественных организаций, союзов и объединений, фактически и есть один из краеугольных камней, составляющих фундамент демократии.
Возьмем другой аспект. Реформаторские преобразования в стране не могут быть успешно и в полной мере реализованы без самой активной поддержки населения, его социальных инициатив. В российском обществе все более растет понимание того, что выход, рывок, видимо, невозможны без значительной активизации масс, пробуждения населения от спячки, в которой оно пребывает. А ведь это означает совсем иную политику. Это означает прямое обращение власти к нации, объяснение народу, в каком положении страна, что к этому привело, предложение обсудить ситуацию, совместно найти оптимальные пути выхода. Только тогда возможно рассчитывать на активную поддержку людей. А иначе все попытки демократических преобразований превращаются в "насильственное осчастливливание народа".
Но для того, чтобы реализовать эту иную политику, нужны желание, смелость, воля, программа, свобода действий. Нужна, разумеется, и команда единомышленников. Нужна, наконец, национальная идея, объединяющая и поднимающая народ на реальные дела, направленные на достижение поставленной цели. Есть ли все это?
Необходимо еще и иметь в виду, что стихийно запущенный процесс непредсказуем, энергией масс нужно управлять. А высвобождение энергии масс в виде различного рода социальных инициатив как раз и означает в нынешних условиях формирование гражданского общества как совокупности институтов общественного самоуправления. И, прежде всего, самоуправления местного. Аксиоматично, каково местное самоуправление - таково и гражданское общество.
Если оно социально активное, действенно способное отстаивать свои права, способное "призвать к порядку" государственные и муниципальные органы власти, заставить их рационально и бережно расходовать государственные и муниципальные средства граждан и налогоплательщиков, тогда оно становится активным фактором демократического развития. В этом смысле, конечно, верно утверждение, что реформы в России пойдут только тогда, когда реально заработает полноценное местное самоуправление.
Однако все дело-то в том, как этого добиться.
В России трехуровневая федерация - Центр, органы государственной власти субъектов Федерации, местное самоуправление. Причем, ныне действующей Конституцией 1993-го года был закреплен в идеале, возможно, самый демократический вариант построения органов местного самоуправления. Гражданам теоретически были предоставлены многочисленные права (кстати, значительно шире содержащихся в Европейской Хартии местного самоуправления) по созданию конституционных органов власти на любой территории. Законодательная норма не предполагала особых дефиниций ни в связи с величиной поселения, ни в связи с его национальной и культурно-исторической спецификой, ни в связи с экономической целесообразностью.
Однако следует заметить, что практический опыт десяти лет по строительству местного самоуправления в России на поверку временем, увы, оказался слишком мал. На то были многие причины.
Это - и неразвитость в современном российском обществе психологии самоуправления, и отсутствие соответствующего значимого опыта в его осязаемом историческом прошлом8.
Это - и слабость, и непостоянство гражданской позиции у населения.
Это - и засилье местной бюрократии в условиях отсутствия внутренней ответственности каждого перед самим собой за свое же "жизненное пространство".
Это - и скрытое "подавление" транснациональными коммуникационными средствами нравственных усилий русского народа к самоуправлению.
Это - и финансовая невозможность независимого и ответственного решения местных вопросов простыми людьми, даже сообща, в кризисных условиях 1990-х годов…
Вместе с тем, к концу 2003 г., т. е. к моменту принятия нового федерального закона о местном самоуправлении, накопилось большое количество противоречий, свидетельствующих о неоднозначном понимании роли и значения местного самоуправления как фактора повышения эффективности управления территорией.
Согласно новому закону, местная власть задумывается двухуровневой: на низшем уровне - сельские и городские поселения, на верхнем - муниципальный район или городской округ, состоящие из нескольких поселений. Но в целом реформа местного самоуправления может быть реализована либо в интересах людей (как подлинное самоуправление - самоуправление граждан на территории проживания), либо в интересах государства (как обеспечение контроля действий поселений со стороны района). И здесь необходимо политическое искусство диалектического сочетания разных форм, способов, методов организации и самоорганизации населения, которое способствовало бы социальным инициативам граждан и в то же время обеспечивало бы роль государственных органов, не перекрывающих, а напротив, стимулирующих развитие местного самоуправления.
Сегодня важно умение управлять не только при помощи административных ресурсов, но и посредством "исполняемых" законов и постановлений, децентрализуемых потоков финансов и информации, а также путем деконцентрации власти, т. е. путем передачи многочисленных полномочий по руководству территориями на нижний - "самоуправляемый" - уровень.
По сути дела, необходимо вести речь не о выравнивании условий жизни населения разных регионов и поселений посредством бюджетных вливаний и перераспределения средств через федеральный бюджет9, а о выработке механизмов, способствующих преодолению отсталости конкретных регионов и поселений, повышению уровня их финансовой обеспеченности и уменьшению бюджетной зависимости на базе динамичного развития их собственной экономики. И это - одна из главных задач именно государства.
В то же время, необходима выработка и общегосударственных минимальных социальных стандартов, финансирование которых из федерального бюджета с учетом особенностей субъектов Российской Федерации должно составлять основу муниципальных бюджетов. Иначе постоянное и растущее "отсасывание" денег из регионов и местных органов власти может привести - да местами уже и приводит - к массовому социальному недовольству.
В Европе близкую ситуацию в свое время удалось решить через разведение компетенции органов власти разных уровней и их расходных полномочий. Так, например, в Германии правительства земель, оставив за собой политические рычаги, все более решительно передают расходные полномочия на нижний уровень бюджетной системы. Из муниципальных бюджетов в ФРГ в настоящее время финансируются почти 60 % капитальных затрат. В свою очередь, в Великобритании для обозначения процесса передачи власти от централизованного правительства местным органам управления и самоуправления более трех десятилетий назад был изобретен даже специальный термин "деволюция". Многовековой опыт британской демократии позволяет ей в настоящее время напрямую увязывать вопросы деятельности местного самоуправления и его финансовую и даже (!) налоговую состоятельность10.
Что касается России, то нужно иметь в виду, что примерно на 70% территории страны сегодня местное самоуправление попросту отсутствует. Мало того, и на территории, где официально зарегистрированы органы местного самоуправления, т. е. органы, юридически наделенные самостоятельностью в решении местных вопросов и, сообразно этому, обладающие всеми атрибутами представителя власти на территории, есть и такие, которые от имени населения, но без его реального вовлечения в текущее решение вопросов жизнедеятельности, осуществляют управление.
И отговорки, что де внутри России много регионов и национальных образований, в которых чрезвычайно глубоки исторические традиции вертикального управления, а там, якобы, вовсе нет почвы для возникновения органов местного самоуправления, очевидно ни к чему…
Между тем, опросы общественного мнения показывают, что пока население лишь приблизительно представляет, в чем же сегодня может быть суть местного самоуправления, в чем его отличие от государственного управления на местах. Прежнее, хотя и ущербное, самоуправление в виде Советов распалось, а нового самоуправления так и не было создано за все годы преобразований. И это особых проблем, казалось бы, не вызывает.
Более того, в самом реформировании многие власть предержащие не очень-то и заинтересованы.
Большинство губернаторов и мэры "двух столиц", если уж называть вещи своими именами, естественно (на неофициальном уровне), против развития самоуправления мест, ибо привыкли все держать в собственных руках и ни о каком перераспределении власти не хотят и слышать. Они по-прежнему предпочитают вертикаль власти, "завязанную" на вышестоящие и на подотчетные им исполнительные органы. Идеологическим апологетам их позиции (всевозможным экспертам, консультантам и аналитикам) вообще представляется, что сегодня введение местного самоуправления на территориях, где его пока нет, толкает к ослаблению региональной власти, размыву ресурсов и, прежде всего, финансов, снижению эффективности управления.
Мало того, в некоторых субъектах РФ органы исполнительной и законодательной власти скрыто стремятся вообще отобрать у органов местного самоуправления реальные права распоряжаться существенной частью имущества и финансов.
Нынешнее же правительство страны, настроенное решать лишь тактические задачи, также не видит особой необходимости активно развивать местное самоуправление, ибо его становление потребует каких-то шагов в поддержку, т. е. создания механизмов, в чем-то заменяющих его собственные действия.
Более того, и в парламенте России - высшем органе представительной власти, где, казалось бы, идеология развития местного самоуправления должна поддерживаться самым активным образом, также не наблюдается особого желания ему способствовать. И это несмотря на то, что Государственная Дума осенью 2003 г. все-таки приняла, а Совет Федерации одобрил новый (кстати, внесенный именно Президентом РФ) закон о местном самоуправлении. Такая ситуация объяснима тем, что большинство депутатов тесным образом связано с финансово-промышленными кругами на региональном и местном уровнях. А этим кругам развитие реального местного самоуправления совсем ни к чему, поскольку оно в определенной мере ставит их деятельность под общественный контроль.
Не случайно в новом законе так и не оказались детально закреплены конкретные условия и строгие механизмы для активного вовлечения населения в самоуправление на уровне подъезда, дома, микрорайона. Нет в нем и достаточно подробных инструкций по управлению микрообъектами местного значения.
Кто-то может возразить, что де такие частности и не нужны в федеральном законе11. Однако именно "прописанность" в нем большего числа деталей только-то и может в России реально обеспечить механизмы выборности, ответственности и финансовой независимости для местного самоуправления. Серьезной помощью местному самоуправлению как раз и является избавление его от постоянной опеки и регулирования в виде клонирования впоследствии все новых и новых норм федерального и регионального законодательства.
Сегодня частью публичных политиков высказывается мнение о необходимости самого активного развития таких организаций, как, например, Конгресс муниципальных образований. Однако его можно лишь с большой натяжкой определить общественно-политическим органом, посредством которого местная власть выходит напрямую на диалог с Центром, минуя региональное звено. И вместе с тем, реформа местного самоуправления, которая сегодня предлагается, по сути, направлена на формирование местной власти как государственной, в определенной мере, соподчиненной системы, как еще одной "вертикали власти".
Конечно, ряд местных проблем в демократической стране можно эффективно решать и путем государственного управления, территориального планирования, централизованного снабжения и распределения. Однако местное самоуправления, если уж его выбирает население на конкретной территории, в отличие от государственного управления на местах, должно быть зависимым лишь от самих жителей, а не от метаморфоз исполнительской вертикали страны.
Ведь местное самоуправление, согласно Конституции России, является инструментом решения именно самими жителями муниципального образования своих насущных проблем. Иначе говоря, оно должно быть идентифицировано, главным образом, с потребностью гражданского общества в повышении эффективности управления, прежде всего, на низовом уровне с учетом интересов населения, проживающего на конкретной территории. Представляется, что без местного самоуправления соблюдение интересов и прав граждан, их вовлечение в решение повседневных проблем на территориях компактного проживания и, в определенной степени, в решение государственных вопросов (пускай и на первичном уровне), наконец, реальное становление гражданского общества в России попросту останутся фикциями.
Как видим, налицо определенное противоречие между задачей укрепления вертикали исполнительных органов государственной власти и развитием местного самоуправления. Однако оно вполне вписывается в концепцию управления процессами демократизации12. Важно только, чтобы Центром (в силу, скажем, неспособности охранять закон) не была допущена ситуация полной экономической зависимости местного самоуправления от регионального уровня государственного управления. Иначе местное самоуправление очень быстро может превратиться в местное управление исключительно по правилам, устанавливаемым губернаторами и законодательными собраниями субъектов Федерации. Местному самоуправлению, наряду с правами и обязанностями, нужна и определенная самостоятельность в распоряжении ресурсами. В противном случае может быть подорвана начавшаяся было, но так повсеместно и не оформившаяся, условно говоря, "низовая конфедерализация" страны. Феномен такой конфедерализации, кстати, может оказаться в ближайшей перспективе 20-ти лет ключевым конституционным барьером к прогнозируемому известным американским "мозговым центром" RAND-Corporation распаду России на самостоятельные губернии и национальные республики13.
Местное самоуправление, с экономической точки зрения, крайне выгодно как государству, так и населению. Увеличение численности чиновнического аппарата на всех уровнях управления в современной России сильно подтачивает федеральный бюджет. В перспективе учреждения образования, просвещения и культуры, объекты здравоохранения, жилищно-коммунального хозяйства и других сфер, обеспечивающих и определяющих качество местной жизни, должны бы в подавляющем своем большинстве быть переданы на уровень местной власти. И, стало быть, в идеале, должны бы финансироваться не через региональные органы государственной власти, а напрямую - органами местного самоуправления.
Заложенные в новом законе "Об общих принципах организации местного самоуправления в Российской Федерации" единые принципы организации местного самоуправления для всех субъектов Российской Федерации, как предполагается, позволят реализовать на местном уровне систему межбюджетных отношений. Основные положения этой системы зафиксированы в Программе развития бюджетного федерализма в Российской Федерации на период до 2005 г., которая предусматривает формирование реальной финансовой и экономической основы местного самоуправления и создание стимулов для развития доходной базы бюджетов всех уровней. Закрепленная законом система межбюджетных отношений субъектов Российской Федерации и муниципальных образований должна строиться на принципах, создающих стабильные долговременные условия для формирования местных бюджетов и дифференциации уровня бюджетной обеспеченности муниципальных образований.
Одним из наиболее важных положений закона является усиление контроля за исполнением органами местного самоуправления полномочий по решению вопросов местного значения и ответственности этих органов за их неисполнение. В частности, предусматривается временное исполнение полномочий органов местного самоуправления органами государственной власти субъектов Российской Федерации в случаях возникновения угрозы жизни, здоровью и безопасности граждан, а также в некоторых иных случаях. В этой связи, очевидно, что не существует более важной задачи, чем укрепление правоисполнительной деятельности в сфере соблюдения законодательства о местном самоуправлении.
Тем не менее, самого факта принятия рассматриваемого закона явно недостаточно для закрытия всех существующих прорех права о местном самоуправлении. Нормотворческая работа по совершенствованию его законодательной базы продолжается и в Государственной Думе, и в Правительстве России, и в законодательных органах власти субъектов Российской Федерации.
Главное состоит в том, чтобы проверить на практике, т. е. самой жизнью, как на деле будут работать принятые законодательные акты, как они будут способствовать реализации гарантированных Конституцией России прав граждан на местное самоуправление.
Важно подчеркнуть, что среди трех уровней разделения власти (федеральный, региональный и местного самоуправления) именно низший уровень предполагает прямую зависимость от волеизъявления жителей конкретной территории, от их гражданских инициатив, причем, постоянно, а не только перед выборами как, скажем, на федеральном и региональном уровнях государственного управления. И, видимо, нет другого пути по действительному привлечению населения современной России, причем, в основной его массе, к управлению, как лишь посредством местного самоуправления.
Сегодня местное самоуправление в масштабе всей обширной территории страны, - вроде как, и эксперимент со стороны государственной власти. Однако, вместе с тем, учитывая успешный исторический прецедент (когда-то совсем уж то ли по-русски, то ли по-азиатски инициированного тем же институтом государственной власти) "земского развития" территорий Российской Империи, представляется, что для дня нынешнего отечественная модель местного самоуправления - вполне органичная и даже цивилизованная форма сосуществования власти и гражданина. Определенная часть власти наконец-то и реально таки делегируется населению в ответ на его часть прав и свобод, кстати, уже делегированную власти.
Таким образом, можно констатировать, что в политическом аспекте своеобразие нынешнего переходного периода, переживаемого страной, находит выражение в тенденции построения такой системы управления, такого разделения власти в ней, которые не являются, скажем, по меркам США "стопроцентно демократическими", однако которые представляют собой своеобразный симбиоз западной и восточной политических моделей. Построение этой системы предполагает также и учет некоторых отечественных культурно-исторических традиций, в том числе и из советского периода. С виду демократия, а на практике еще и авторитаризм. Кстати говоря, в ряде стран Западной и Центральной Европы в реальности именно так и обстоит дело. И суть нынешнего этапа политического строительства в России как раз и заключается в необходимости принять во внимание две противоборствующие инициативы социума: с одной стороны, отстаивание развития гражданских свобод, институтов самоуправления, политического плюрализма и рыночных механизмов, а, с другой, - стремление навести порядок в стране, напоминающий во многом прежнее устройство властной устойчивости. Но, как подтверждает ход истории, в итоге борьбы крайностей складывается, как правило, нечто промежуточное. И вместе с тем, не следует забывать, что процессы социальной эволюции (с их всевозможными политическими бифуркациями, скачками и реверсиями) развиваются волнообразно: то накатываясь под влиянием страт, имеющих в данный момент перевес сил, то откатываясь по давлением иных объективных обстоятельств. Стало быть, эвристический итог далеко еще не предопределен, в том числе и в плане выбора управленческой модели устойчивого развития России в XXI веке.
* Статья опубликована в журнале: Вестник Института социальных инициатив. Вып. 1. М.: ИСИ, 2004, С. 10-32.
Данная - дискуссионная - статья представляет собой сжатое изложение основных положений двух публичных лекций ее авторов. Лекции были специально разработаны и прочитаны 18 и 20 ноября 2003 г. (т. е. накануне выборов в Государственную Думу ФС РФ 7 декабря 2003 г.) для студентов-политологов Санкт-Петербургского государственного университета и Российского государственного педагогического университета (г. Санкт-Петербург). Группы студентов этих ВУЗов вот уже третий год подряд по приглашению ряда депутатов-членов Общественной молодежной палаты при Государственной Думе ФС РФ приезжают на ознакомительную парламентскую практику в Московскую городскую Думу, Государственную Думу и Совет Федерации ФС РФ.
1 Опросы общественного мнения со всей очевидностью показывают это. Так, накануне выборов в Государственную Думу ФС РФ 4-го созыва 2/3 россиян были просто убеждены, что вовлечение граждан в террористическую деятельность носят не субъективный, а объективный характер. Причем, оно является прямым или косвенным следствием действий властей, т. е. проводимой ими политики в следующих областях: в экономике (отметили 29 % респондентов), национально-государственном строительстве (20 % опрошенных), социальной сфере (18 %). - Проблемы борьбы с терроризмом глазами населения // Надежда Подмосковья. Балашиха/Пушкино. 2003. № 11. 6-19 ноября. Социология. С. 5.
2 А именно: законодательной, исполнительной и судебной.
3 За которым стоит, надо признать, "вековое" противостояние "российских интересов" транснациональных и национальных политических кланов.
4 Что вовсе не тождественно прямому вмешательству органов государственной власти в социальные институты гражданского общества и непосредственное руководство ими.
5 Номенклатуры, оформившейся, естественно, в советский период, но побывавшей, в значительной части, в рядах таких общественно-политических объединений, как: "Наш дом - Россия", "Гражданский союз", "Демократическая партия России", Партия "Народный Союз", Народная партия "Свободная Россия", многих других партий и "партиек", естественным образом "почивших в бозе" в бесславный период 1992-1999 гг.
6 Такие специфические акторы политического процесса, как показывает опыт всемирной истории, всегда заинтересованы в наибольшей степени своего представительства в "партиях власти", а уж в "смутные времена" - особенно…
7 По агрегированным данным регионального общественного фонда "ИНДЕМ", озвученных в прямом эфире программы популярного телеведущего С. Шустера в ночь после парламентских выборов 7 декабря 2003 г., и социолога О. Крыштановской (см., например: Компромат: 15 причин для отставки Волошина / Журнал "Ледокол". С.-Петербург. 2003. № 1/17 С. 6), бывшие партийные, советские, профсоюзные, хозяйственные и комсомольские функционеры составляют порядка 40 % от числа "единороссов", "недеполитизируемые", по сути, сотрудники спецслужб вместе с полпредами силовых структур - более 25 %, представители крупного частного капитала - почти 10 %.
8 Былой земский опыт (накопленный в период 1864-го г. - 1918-го г.), следует признать, сегодня, увы, утрачен в массовом историческом сознании россиян.
9 А в последние годы постоянно снижается доля регионов в консолидированном бюджете, т. е. происходит обескровливание бюджетов субъектов Федерации, муниципальных образований.
10 См. в этой связи: Орлов С. В. Оставаться ли самоуправлению властной падчерицей? // Парламентская газета. М. 2001. 6 марта. № 43 (674). C. 4.
11 Однако законодательный опыт стран Западной и Центральной Европы свидетельствует как раз об обратном. Там порой, казалось бы, частности оказываются прописанными даже на уровне конституции страны, что несет в себе мощный, причем, позитивный кумулятивный заряд. Особенно показателен в этой связи пример конфедеративной Швейцарии - см.: Авраменко С. Л. Швейцарский федерализм на рубеже тысячелетий. М.: МГУП, 2003. 156 с.
12 При этом мы вовсе не ведем речи о необходимости директивно форсировать Центром внедрение местного самоуправления на тех или иных территориях и в России в целом. Ясно, что по циркуляру, даже очень грамотному, ничего жизненно устойчивого появиться не может.
13 Речь идет о не столь уж и маловероятном футурологическом сценарии развития событий в Российской Федерации, который отражен в скандально нашумевшем аналитическом докладе 2002-го г.: "Assessing Russia`s Decline: Trends and Implications for the United States and the U.S. Air Force", подготовленном в RAND-Corporation.
Версия для печати
|
 |
